“Самое ценное в этой истории то, что в ней нет вымысла и секса .

Это делает ее доступной широким слоям трудящихся масс и передовой молодежи.”

Автор.

Я договорился со своим московским другом, Сашкой, одногрупником по славному Физтеху, что он посетит наш город и меня лично на почти новенькой “Таврии” в ближайший уикэнд. Эти выходные стали на целые сутки длиннее благодаря новому российскому празднику - Дню Независимости. Говорят, американцы очень почитают свой День Независимости , всячески отмечают его с полосатыми флагами в руках и патриотической шизой в головах (“Бог, Храни Америку”) , но для нас, веселых великороссов, это очередной повод поехать ковырять землю на фазендах, либо нажраться до беспамятства под жидкую канонаду салюта. Наверное, поэтому я не сомневался , что мы проведем этот день в радостной гульбе и купании на окрестных водоемах, даже не думая, что может приключиться с двумя некороткорстриженными парнями в одном отдельно взятом “независимом” городе.

Порядочно подустав от нелюбимой, но денежной работы, я пришел домой и , приняв душ, прилег посмотреть “промежду пивом” очередную телевизионную жвачку “настоящего телевидения”. Там кто-то очень крутой бился на Марсе насмерть со злобными мафиози , желавшими (как всегда) погубить все население Земли ради капиталистической наживы. Фильм уже подходил к концу, когда звонок в дверь напомнил мне об основном событии текущей недели - визите друга.

- Как доехал, - спросил я после обычных приветствий.

- Нормально. Давай сейчас позвоним мне домой, я обещал маме сообщить о своем благополучном прибытии в Рязань.

Поскольку у меня дома нет телефона, было решено заехать на работу.

В десять часов вечера Саша , как и обещал, позвонил в Москву и мы задумались о предстоящем времяпровождении. Я предложил прокатится по городу, посмотреть местность, где мне суждено проживать, за одно познакомиться с кем-нибудь из аборигенок. Следуя маршрутом от Южного поселка к площади Ленина (бывшей БезЛенина) , я безуспешно попытался предложить подвезти парочке девушек тинейджерского возраста. Похоже, стереотип о бандитах, притормаживающих на остановках, сыграл свою неблагоприятную для нас роль. Посему, добравшись до Соборной площади, мы, уже без надежды познакомиться с прекрасными рязанками, решили прогуляться по Кремлю (хотя я заметил Александру, что это место характерно для “сьема”).

По пути к кремлевскому мосту Саша рассуждал о целлюлите, поразившем российских женщин, о том, что даже шейпинги не могут помочь обрести желаемую стройность многим женщинам. Выйдя к пристани, мы не обнаружили желанного теплохода с дискотекой, на котором в глубине своего сознания я намеревался прокатить своего московского друга по раздольным окским простором. Но на обратном пути наше внимание привлекли две девушки, проследовавшие курсом, противоположным нашему. На вид им было лет по двадцать. Одна из них была симпатичной брюнеткой среднего роста, с пронзительными серо-голубыми глазами и чувственными губами, вторая - блондинка чуть ниже среднего, в белом платье, подчеркивавшем стройность ее фигуры и красоту замечательных ног.

- Как тебе они показались?- риторически спросил Александр, и мы остановили свое движение домой на мосту, резонно заметив , что если кто-то прошел ТУДА , то он должен (в крайнем случае, уже не один) пройти и ОБРАТНО.

Через десять минут беседы на общехудожественные темы мы обнаружили предполагаемое движение ОБРАТНО. Последние лучи заходящего солнца одарили золотистым ореолом волосы двух рязанских принцесс. Парою слов определив тему предстоящего разговора, мы двинулись к ним.

- Простите, девушки. Я вот приехал к другу в гости, а он толком не может ничего показать в этом городе, - начал Александр.

- Но мы тоже туристки, сами здесь второй день, - заметила блондинка.

- Откуда будете?

- Да мы из Аргентины. Путешествуем по свету, вот и до Рязани добрались. А Ваш друг - он, что, из местных жителей?

- Ну вроде как...

- А Вы сами откуда, не из Бразилии ли случаем. Говорят там много диких обезьян?

- Да нет , я из Канады, хотя мои предки - действительно обезьяны - парировал Александр колкое замечание.

- А из какого города? - продолжала любопытствовать блондинка.

- Из Москвы. У нас в Канаде тоже есть своя Москва.

- Чем же Вы там в Канаде занимаетесь? - не успокаивалась светловолосая рязанка.

- Ничем - вот по миру езжу, города посещаю.

- А Вы кто по профессии , - она обратилась уже ко мне.

- Я - свободный художник ! - заявил я и тут же уточнил - Художник слова.

- На самом деле он - совладелец фирмы, - “рассекретил” меня Сашка.

Я сказал что-то про различие между способом зарабатывания на жизнь и занятием “по душе”. На подходе к месту нашей парковки тема беседы обрела более конкретную направленность. После непродолжительного выяснения степени доверия нашим лицам ( мое было однозначно идентифицировано как рязанское, а Сашино - как не совсем русское) , предложение доехать до ближайшего киоска за сигаретами было принято. Блондинка по имени Оля села со мной на заднее сидение, а брюнетка Лена - на переднее. Вообще-то обе девушки порывались сесть вперед, но отсутствие водительских прав у них и чаевых для ГАИ у нас не позволило этому варианту осуществиться.

По дороге я был за штурмана, указывая Александру нужные повороты на трассах неведомого ему пока еще города, параллельно с этим слегка развлекая пассажирок и выдавая постепенно подлинную информацию о нас. Остановившись у очередных ларьков, мы приняли решение купить пиво и рыбу. Таранки в “комке” не оказалось, и я вспомнил, что дома есть упаковка нарезной осетрины. Однако подняться в квартиру девушки отказались:

- Пойдемте лучше в парк.

Лично мне не хотелось идти двадцать минут до темного и загаженного собаками ЦПКиО , поэтому , как истинный Сусанин земли рязанской, я завел внезапную компанию в небольшой сквер за кинотеатром “Юность”. Там , усевшись на романтичных, но не очень чистых бревнах, мы и начали обстоятельное изучение друг друга под “Балтику” пятого и шестого номера.

“Употребим? -Решительно!”

Уже шел первый час ночи и я вдруг с изумлением заметил, что давно не сидел в такой вот “молодежной” атмосфере посреди заснувшего города под мерцающим бриллиантами небом . Впрочем, мы были не совсем одни, время от времени округа оглашалась нетрезвыми и непечатными песнопениями “пацанов” и ауканьем фривольных барышень, искавших под кустами своих кавалеров.

Мы пили пиво, закусывая ценными породами рыб и обмениваясь впечатлениями о жизни. Я разговорился с Еленой об особенностях национального бизнеса, так как оказалось, что на следующей неделе она получит диплом менеджера-экономиста. Потом я читал свои стихи и стихи Бродского:

“ Как жаль, что тем, чем стало для меня

Твое существование,

Не стало

Мое существованье для тебя...”

Ольга восхищалась моим талантом, а Елена вспоминала какого-то рязанского поэта, чьи стихи ей тоже очень понравились...

Время текло незаметно и также незаметно спиртное вытекало из бутылок в наши души.

Закономерно возникшее желание продегустировать припасенный массандровский “Мускат” и отсутствие бокалов (мы ведь не алкаши какие) привело компанию в мою квартиру. Справедливости ради стоит заметить, что Лена активно сопротивлялась такому развитию событий. Лишь мое обещание вызвать через двадцать минут такси и отвезти девушек домой возымело действие.

- Мое слово как банковский вексель ,- сказал я , цитируя плохого героя одного не очень хорошего боевика и подтвердил вес своего слова примером из бизнеса.

Дома нас ждали бокалы, свечи и ,конечно, гитара. Александр очень удобно разместился между нашими новыми знакомыми, а я начал свою стандартную “концертную” программу, состоявшую из лучших песен собственного сочинения и бронебойных хитов вечной юности. А на диванчике уже царил Брудершафт. Но вскоре Сашке было предложено тоже изобразить что-нибудь на шестиструнном инструменте, я же был приглашен в эпицентр дивана. Мне протянули бокал с “Мускатом” .

- Давай выпьем на брудершафт, - предложила Оля, но я почему-то повернулся к Лене, чокнулся с ней бокалом, выпил... Вообще-то , я всегда думал (и похоже, остальные тоже), что поцелуй после глотка вина должен быть символическим и кратковременным - что-то на подобие знакомства. Но губы Елены с потрясающей силой и страстью обняли мои губы, упругий и горячий язык скользнул в рот, руки пленили шею. Первую минуту я все еще думал о необходимости брудершафта с левой стороной (то есть с Ольгой, хотя бы из вежливости) , но вскоре забыл об этом. Мы перешли в другую комнату, непрерывно целуясь. Я гладил ее изящную спину, шелковистые темные волосы, ласкал губами шейку, руки и лучистые бездонные очи. Мои пальцы скользнули под рубашку, нежно коснулись груди. Дыхание Лены говорило о многом и я начал осторожно расстегивать молнию на ее брюках...

Есть такой анекдот. Когда молодую абитуриентку театрального вуза приемная комиссия попросила изобразить что-нибудь очень эротическое с крутым обломом в конце, девушка страстным голосом произнесла: “А-А-А-А-А ... А-ПЧХИ”. Но это к слову.

Когда моя рука скользнула по ее трусикам, Лена вдруг оттолкнула меня и сказала: “Мне плохо. Отвези, пожалуйста, меня домой.” Я вначале не понял столь резкую перемену, но проводив гостью до туалета, сообразил, что незакаленный регулярной водкой женский организм не перенес смеси, в общем-то, неплохих по отдельности балтийского портера и крымского муската. Пока Елена приводила себя в порядок, в комнату зашла Ольга и попросила какую-нибудь рубашку. Я опять не смог сразу сообразить , что скрывается за столь необычной просьбой. Уже позже я увидел застеленный диван , на нем Александра и Ольгу , одетую только в мою рубашку.

Тем временем Елена пила воду и собиралась домой:

- Ну ты же обещал!

“Мое слово как банковский вексель” - подумал я , но все же предложил гостье освежающий душ от которого та отказалась, направившись к двери нетвердой походкой.

Вызванное по рации такси уже стояло внизу. Шофер порадовал нас сообщением о том, что уже четыре часа утра. По дороге Лена попросила остановиться и быстро сбегала к ближайшим придорожным кустам. Через десять минут мы были у подъезда ее дома. Слабая поступь моей новой знакомой не оставила сомнений в необходимости помочь ей подняться на третий этаж, а точнее , занести на руках, за что я был награжден сочным и продолжительным поцелуем. Убедившись, что она благополучно попала в свою квартиру, я отправился домой. Там обнаружились два полуодетых разнополых существа, которые не делали ничего непристойного, а просто пытались уместиться на узком диване, рассчитанном на три четверти человека в ширину .

Шел пятый час. Я извлек из холодильника приятно запотевшее “Жигулевское” и освежил свою порядком растревоженную за ночь душу огромным глотком. По дороге в комнату мне попался работающий вентилятор, который был тут же непредумышленно свален на пол и немного разбит. Я без тени сомнений достал инструмент и начал ремонт этого незамысловатого прибора, который вскоре вновь гонял ветер по сотрясаемой смехом комнате. Вначале веселье по поводу картины Репина “Починка вентилятора пьяным русским мужиком в пять утра в присутствии обнаженной пары на узком диване” охватило мох гостей, затем и я долго и истерично радовался по поводу произошедшего в последние часы. Мой хохот не был понят Ольгой (да и как ей понять наши маленькие мужские приколы) и она смотрела на меня испуганными глазами , повторяя вопрос: “Что это с ним?”.

Вскоре мы легли спать, однако еще некоторое время квартиру оглашали приступы моего смеха и безрезультатный (как потом выяснилось) скрип узкого дивана.

Через три часа наступило утро ...

Молодые люди по имени Саша и Оля активно подкалывали друг друга, но дефицит сна не способствовал обострению чувства юмора , что выливалось порою в попытки задушить друг друга или стукнуть по голове. “Милые бранятся - только тешатся” - думал я.

- Почему ты вчера не обращал на меня внимания? Мне было так обидно! - сказала мне Ольга , когда Александр скрылся в душе.

Я попытался было как-то оправдаться, что ,мол, только на нее и смотрел, но услышал резонный вопрос:

- А что же ты тогда стал пить на брудершафт с Ленкой?

Потом мы сели за компьютер и некая примитивная программка, рассчитывающая биоритмы, сообщила, что Ольга совместима со мной только на эмоциональном уровне,

а с Сашей на физическом и интеллектуальном.

Через полчаса мы собрались и повезли Ольгу домой. Итогом непродолжительных переговоров стало решение поехать после обеда купаться в Ласково.

Утомленные неугомонной ночью, мы с Александром приобрели йогурт в ближайшем магазине. Йогурт стал завтраком для Сашки , я же удовлетворился прохладным “Жигулевским”.Попытка вздремнуть пару часов на благо организма закономерно оказалась неудачной, превратившись в оживленную беседу двух давно не видевшихся физтехов на темы далекие и близкие.

В 16.00 после поедания запеченого с бананом мяса в известном рязанском бистро и безрезультатного поиска альтернатив вчерашним визави, наше транспортное средство вновь оказалось сначала около дома одной, а затем - другой ночной собутыльницы.

Я прекрасно справлялся с ролью штурмана, немного хуже, но тоже без особых проблем, с ролью сменного водителя, и вскоре мы высадились на берегу Ласковского озера, откуда в течении десяти минут были изгнаны жужжащей и кусающей армией болотных аборигенов. Для принятия водных процедур оставалась рекомендованнная мне друзьями Солотчинская старица.

Адская жара последней недели ннемного стихла, и прокаленный и густой сосновый воздух наполнял душу радостью и покоем. Порядком уже позабытая мною местность вокруг санатория послужила поводом к разделению нашей спонтанной компании , в итоге я и Ольга оказались на пляже первыми, Лена расположилась невдалеке в тени молодых сосенок, а Саша курсировал между, явно выражая неудовольствие таким сепаратизмом.

Тело вышедшей из воды Ольги сверкало на солнце сотнями капелек, стекавших по плавным и гармоничным обводам фигуры. На мгновение я задумался, почему для мужчин именно стройные ноги (от ступни до поясницы) являются наиболее мощным эротическим стимулом, но не нашел ответа даже применительно к себе. По большому счету, конечно, женская красота не исчерпывается этой частью тела, скорее наоборот, физическое совершенство ( точнее, отсутствие явного несовершенства) служит только основой для формирования того, что сейчас называют “имидж” (по-русски - образ, представление) , к которому и применимы понятия “красивый”, “сексуальный”, “соблазнительный”.

Размышляя примерно таким образом, я оказался в теплой и почти прозрачной воде старицы, сильными гребками раздвигая мелкую рябь. Высокое васильковое небо , в которое уходила река сквозь душные луга , корабельные сосны на высоком берегу моментально исцелили мой беспокойный разум - стоило только отплыть подальше и . перевернувшись на спину, оглядеться вокруг.

Выйдя из воды, я сел рядом с Ольгой. Мы говорили о чем-то, наблюдая , как Александр переплывает старицу туда и обратно. Мне отчего-то захотелось обнять ее, что я и сделал, пустив утлое суденышко воли по стремнинам и порогам чувств, ощущений и мимолетных желаний. Она не отодвинулась и наша беседа длилась до тех пор, пока я не пошел искупаться перед отъездом. После возвращения на берег Ольга была обнаружена в расстроенных чувствах и чуть ли не в слезах. Александр высказал ей возмущение по поводу нашего близкого сидения и общей невразумительности ситуации.

По дороге к машине Оля рассказывала мне о своей жизни, а я ,как мог, оправдывал горькие сашкины слова. Потом мы мчались в город, она положила мне на плечо свою голову, что породило окончательное непонимание происходящего в душах моего друга и моей вчерашней брудершафтной половины. Между тем, конечной целью в Рязани был катер с музыкой, ежедневно катающий “молодежь и подростков” по красавице Оке. Наши девушки безумно любили этот вид развлечения и стремились именно туда. Я здраво рассудил, что Александру также будет интересно взглянуть на нашу главную реку.

Мы отправились на пристань, но выяснилось, что сегодня рейсов уже не будет. Это известие повергло красавиц в уныние и они захотели домой. Однако перед этим мы присели на лавочку в Кремле, откуда открывался потрясающий вид на пойменные луга, но где уже знакомые болотные аборигены моментально расценили появившихся человеческих особей , как неплохую закуску. Вечерняя прохлада и укусы гнуса усилили желание троих из нас скорее попасть домой. Лишь Ольга , грустно провожая взглядом закат, произнесла:

- Я хочу еще посидеть здесь.

- Ну если вы хотите, то оставайтесь, - ответил за себя и Ленку Александр, видимо, окончательно намекая на меня и Олю, как на вновь определившуюся пару. Но я был не согласен с этим и вообще, тоже не горел желанием быть съеденным заживо, поэтому сказал девушке по имени Олечка:

- Ладно, пойдем.

Путь действительно лежал к дому, хотя у нас с Сашей уже были некоторые планы относительно оставшихся ночных часов. Все изменила Ольга. Меня сразу насторожило ее длительное прощание с Александром, сопровождавшееся поцелуями. За это время я перекинулся с Ленкой лишь парой слов, главным образом, поинтересовавшись самочувствием после брудершафта. Лишь когда и она , на прощание подставив нам прелестные щечки, скрылась в дверях подъезда, Сашка признался, что через полчаса ( а было уже одиннадцать вечера) едет на последнее свидание с Ольгой, но клятвенно обещал вернуться не позднее , чем через час.

Он вернулся через три часа, когда я уже опорожнил полбутылки “Смирнова” под истошные крики телевизионной попсы.

- Ну и навели мы шороха в рязанских девичьих сердцах! - с порога заявил Александр, и , перемежая стопочки холодной водки горячей картофельной запеканкой, рассказал мне занимательную романтическую историю о том, как две девушки познакомились с двумя парнями. Этим девушкам понравились эти парни, причем рязаночки не могли никак определиться, кто - кому. Потом Господин Случай решил эту проблему. Но на следующий день один из парней испортил свой “имидж”, а другой - наоборот.

Короче говоря, Сашка приехал в полночь во двор к Ольге, и , не зная точного адреса, просто выкрикнул на всю округу ее имя. Она вышла и они продолжительно, но целомудренно общались в машине, зная , что , скорее всего, больше не встретятся. Свидетелем свидания стала Елена, пришедшая к Оле переночевать из-за того, что забыла ключи от своей квартиры.

... Мы пили “Смирновку”, слушали “Наутилус” , пели “Электрического пса”. Мы говорили о жизни и любви, но меньше, чем в прежние времена. Мы сошлись во мнении, что бытие должно быть интересным.

Утром дорога привела нас в деревню, где , проходя после баньки по пряному разнотравью, Александр в ходе разговора возразил мне:

- У жизни нет конца!

Мы уже уложили в альбом хороших воспоминаний о прошлом цветные фотографии под понятным только нам названием “Тополиный пух. Жара. Июнь.”